Не пора ли, разумная братия,
Миром всем осудить безобразия:
Младость всем иноземным прельщается –
Древлеславный уклад ущемляется.
Ажно вместо исконной глаголицы
Грекам пришлым с кириллицей молятся.
У Бояна былинные струны
Вдруг поют скандинавские руны.
Вон, товарки, на суздальских выселках,
Как булгарки, расшитые бисером.
А в обрядовых наших стенаньях
Стали слышны шамана камланье.
Что за ритм – половецкие пляски –
Это след от невест басурманских.
Понаехали фряжцы, варяги.
Немцы, чудь к нам несут свои флаги.
И в славянских уж слышится песнях
И мордвы мелодичность и веси.
Что ты, батюшко, брось, не витийствуй:
В нашей музыке чин Византийский!
Византийский? – такая есть версия,
Но наследство её – всё ж из Персии.
Душу трогает песня ямщицкая –
В ней протяжность степи не калмыцкой ли?
А комаринский спляшет мужик –
В ритме западных скерцо и жиг.
Подарил нам язык наш чистейший
Внук арапа великий и грешный.
А оплакал его непреклонный
Иноземных корней внук Лермона.
Путь России восславил как сын
Внук татарский Карамурзин.
И до творчества люди охочие:
Богомазы и книжники, зодчие:
Феофан, братья Фиорованти…
Сколько в Русь ими вложено страсти!
Тьма народов на нашей земле
Сто культур замесило в котле
И достигли достойных вершин,
Став загадкою русской души!