На краю многолюдной галактики,
У янтарного берега Балтики
О, Майн Гот! Ты однажды отверг –
– За какие грехи? – Кенигсберг…
Цветником становясь иль казармою
На путях вожделенья и варваров,
Перепахан огнями времен
Величавый, в былом, бастион.
Словно судеб людских отпечатки,
В серых оспинах улиц брусчатка.
И уже никуда не ведет
Штрассе из Бранденбургских ворот.
И слепые глазницы мансарды,
Повидавшие в прошлом парады,
Вдаль бросают обугленный взгляд
На потерянный рай – фатерлянд.
Клены свесились, словно штандарты,
Над могилой Великого Канта.
Руку-шпиль, вопрошая, простер
К небу скорбно калека-собор.
Волны пенятся в танце игриво,
Словно в кружке Баварское пиво,
И на берег бросаясь шурша,
Старых маршей печатают шаг.
Лжи и правды обросший коростой
Кенигсберг – как затерянный остров –
Перед волею Божьей затих.
Мир могилам… и тех, и других!